Замерзшие немцы. Русская зима глазами немецких солдат и офицеров

Во льдах Приэльбрусья обнаружены тела немецких солдат. Скорее всего это немецкие егеря из дивизии «Эдельвейс». Эту сенсационную новость сообщил краевед и издатель из Кабардино-Балкарии Виктор Котляров.
«Зная, что помимо издательской работой мы занимаемся и исследовательской, в наш офис заходят люди, чтобы рассказать об интересных артефактах, найденных в Кабардино-Балкарии, необычных явлениях, малоизвестных достопримечательностях. В этот раз пришедший в издательство паренек принес несколько идентификационных жетонов немецких солдат. Нашел он их вместе с двумя товарищами в высокогорье и показал на карте, где именно», - рассказал Котляров. Оказалось, что жетоны только малая часть того, что найдено ребятами. В одном из ущелий – узком, обрывистом, затененном – прошлым летом они обнаружили группу из нескольких десятков немецких солдат, попавших, судя по всему, под лавину.
В последние годы началось активное таяние ледников, снежная шапка, лежащая поверх них, растаяла, обнажив лед, а в нем – на глубине чуть больше метра – тела немецких солдат. Они разбросаны на достаточно протяженном участке – не менее 250-300 метров. Группами по 5-7 человек, скопом, один на одном – видна только общая серо-зеленая масса. Таких групп несколько.
Многие лежат по отдельности. Сквозь ледяное зеркало среди серой-зеленоватой массы просматриваются даже лица. Общее количество солдат подсчитать очень трудно, но речь идет о десятках, а может даже и сотнях человек. По картине, проглядывающей сквозь лед, можно сделать вывод, что они погибли мгновенно. Нет никаких сомнений, что от лавины. Она сошла с левой стороны и похоронила под огромной массой снега всех находившихся в этом достаточно узком ущелье. Снег спрессовался от времени и температуры, замуровав солдат на долгие годы, но и сохранив их такими, какими они были в сентябре-ноябре 1942 года. Сохранив тела и, естественно, все, что было при живых людях – документацию, личные вещи…
«Если сообщение это правдиво, а сомневаться в нем нет никаких оснований (известны имена ребят, просматривается их личный интерес, уточнено место), то оно действительно сенсационно. Чтобы спустя более 70 лет прояснилась судьба столь больщой группы немецких солдат – такого еще не было и вряд ли возможно. Тем более, что все тела сохранились, а следовательно, в наличии и идентификационные жетоны», - отметил Котляров. По его мнению, сейчас надо поднять немецкие штабные документы, чтобы понять, что это за группа, какие цели были поставлены перед ней, что известно о ее исчезновении. К поиску Котляров подключил зарубежных друзей по Фейсбуку; один из них помог атрибутировать к какому роду войск принадлежат найденные жетоны. Однако многие из них из другого захоронения – расположенного поблизости.
Котляров также подключил к изучению ситуации видного специалиста по боям за Кавказ, автора книги «Заоблачный фронт Приэльбрусья» Олега Опрышко. Но тот выразил сомнение, что такая большая группа немецких солдат могла оказаться в горах и исчезнуть бесследно, сказал, что ничего не слышал об этом; предположил, что это наши бойцы.

«Тем не менее, надо говорить именно о немецких солдатах, более того: альпийских егерях, возможно, о румынских горных охотниках. Сквозь зеркало льда видно, что они одеты в куртки, на головах шапочки. Такого обмундирования у наших войск не было», - убежден Котляров.
Известно, что бои в этих местах осенью 1942 году шли и очень ожесточенные. Кашиф Мамишев, один из ведущих организаторов туризма в Кабардино-Балкарии, исходивший Приэльбрусье за пять десятилетий вдоль и поперек, также подтверждает нахождение в этих местах многочисленных свидетельств военных действий, в том числе и тел погибших солдат. Он считает, что группа могла исчезнуть в период с сентября по ноябрь 1942 года. По большому счету даже эти рамки следует раздвинуть – с 20 августа до конца декабря, ведь место это доступно и в зимнее время. Это невероятно сложно, но тем не менее возможно.
История не знает сослагательного наклонения. Немцы пришли сюда как завоеватели и ими они останутся. Но сегодня, когда прошла ненависть и пришло понимание общей трагедии, мы должны исполнить свой человеческий долг – предать земле тех, чьи лица и судьбы нам приоткрыл Эльбрус. В год 70-летия Великой Победы, есть возможность не только вспомнить тех, кто отстоял честь и независимость нашей родины, но и солдат другой стороны. Это не акт примирения, это понимание: войны заканчиваются, жизнь продолжается.
Владимир Высоцкий сочинил песню об альпийских стрелках, прозвучавшую в знаменитом фильме «Вертикаль»: «Ты снова здесь, ты собран весь, / Ты ждешь заветного сигнала. / А парень тот, он тоже здесь. / Среди стрелков из "Эдельвейс". / Их надо сбросить с перевала!».

Набатный куплет этой песни сегодня воспринимается как квинтэссенция подвига советских солдат, сражавшихся за Кавказ: «Отставить разговоры / Вперед и вверх, а там... / Ведь это наши горы, / Они помогут нам!»
http://sk-news.ru/

Ну и напоследок. Я пацаном в 1988 году был в Приэльбрусье, поднимался на левую вершину Эльбруса, с проводниками конечно. А в Баксанской долине, где мы жили с отцом, мне довелось пообщаться с местным жителем. Ему тогда было под 90. Довольный, что нашел слушателя, он рассказал мне, как до войны у него с товарищами не раз останавливался альпинист Отто из Германии. А в 1942 году Отто вновь появился здесь. В составе «Эдельвейса». Немцы сразу взяли под «опеку» своих довоенных «знакомых». Имеется в виду, что когда горцев попытались «проверить» молодчики из гестапо, парни из «Эдельвейса» развернули их восвояси.
Впрочем, не стоит идеализировать горных стрелков. После Северного Кавказа позверствовали они немало.

Битва за советскую столицу началась в конце сентября 1941г. К началу декабря наступил переломный момент в сражении, когда советская армия перешла в наступление. Немаловажную роль в ослаблении немецкой армии в этот период сыграла погода. Морозы в декабре 1941 г. в районе Москвы были очень сильными, термометр опускался до -40 С. Как оказалось, к такой суровой зиме советские солдаты были подготовлены лучше, чем немецкие. Гитлер рассчитывал на блицкриг в СССР, так что военные действия должны были закончиться до наступления зимы. Первые морозы ударили уже в начале ноября, в то время как немецкие солдаты оставались в легком обмундировании.

Немцы не носили валенки, а сапоги получали строго по ноге. Это, конечно, элегантно, но надеть тёплые носки в них было трудно.В России с 18 в. солдатам выдавались сапоги на размер больше, что позволяло набивать их соломой, а позднее газетами и избегать обморожений, даже если какое-то время не было валенок. Кроме того, немецкие солдаты зимой были одеты в продуваемые шинели, пилотки и матерчатые перчатки.

Свидетели этих событий также рассказывали, как немцы, разбуженные ночными залпами «катюш», выскакивали на улицу в кальсонах и замерзали заживо. Потери Германии из-за обморожений составили 133 тыс. человек. На передовой обморожения ног у немцев достигали в большинстве дивизий 40%.

Чтобы облегчить положение своих солдат на Восточном фронте зимой 1941 г. германский фонд «Зимняя помощь» стал собирать тёплые вещи. В Германии мужчины практически не носили зимние вещи, поэтому собирать их стали немецкие женщины. Это вызывало некоторое недоумение: сможет ли гордый немецкий солдат греть руки, например в дамской меховой муфте? Оказалось, что смог.

Незадолго до Рождества Гитлер отдал приказ о срочных мерах по улучшению положения замерзающих немецких солдат: конфисковать у советских пленных и гражданского населения зимнюю одежду, с помощью взрывов создавать окопы, организовывать для солдат отапливаемые опорные пункты. Однако изъятые у русских потрепанные вещи, так же, как и присланные из Германии, не соответствовали войсковым стандартам. Для создания отапливаемых опорных пунктов у немцев не было подходящего оборудования и строительных материалов.

Правда, немцам удалось, к примеру, вовремя поставить на фронт небольшие чугунные печки для отопления блиндажей. Они были нетяжелыми, и перенести их могли 2 солдата, но при этом они были способны обогреть довольно большие помещения. Среди советских солдат такие печки считались очень солидными трофеями.

Но проблемы были не только у самих бойцов вермахта, смазочные масла для их техники не были рассчитаны на такую низкую температуру, они просто замерзали. Сотни единиц немецкой техники вышли из строя. В то же время русские засовывали свои автоматы в меховые чехлы, а затворы пулеметов смазывали зимним маслом.

Безусловно, сильные морозы 1941-1942 гг пагубно отразились и на советских бойцах, многие из них так же, как и немцы, пострадали от обморожений. Однако русские гораздо лучше были подготовлены к подобным погодным условиям, что также сыграло свою роль в победе под Москвой.

«Как на фронте встречали Новый год?» - мы обратились с этим вопросом ко многим фронтовикам, но ответа так и не получили. Реакция собеседников была одинаковой: «Ни о какой встрече Нового года на фронте и думать не приходилось. Поспать времени не было». Хотя Дед Мороз сослужил немалую службу нашим войскам, особенно в канун нового, 1942 года, когда немецкий блицкриг окончательно захлебнулся у ворот Москвы и Красная армия перешла в контрнаступление. Об этом красноречиво говорят архивные документы. И ещё красноречивее сами немецкие солдаты и офицеры.

В российской грязи вязли даже танки

Надо сказать, что первому снегу и наступившим за ним заморозкам немцы радовались как дети. Всё просто - на протяжении октября 1941 года на подступах к Москве царила дикая распутица, гитлеровцам приходилось перемещаться буквально по уши в грязи. Вот что говорится на этот счёт в боевом журнале 10-й танковой дивизии 40-го моторизованного корпуса (по плану наступления она должна была первой выйти к Красной площади): «Остановлены в 80 километрах от Москвы. Но не русскими,

а грязью. Снабжение дивизии осуществляется по 15-километровой гати - деревянной дороге из брёвен, проложенной по раскисшей почве. По обеим сторонам гати стоят вросшие в грязь грузовики, тягачи, пушки и танки».

В итоге к концу октября наступающие части вермахта получили приказ остановиться и ждать наступления первых заморозков. Тогда никто не мог даже представить, в какой ад для немцев превратится наступающая русская зима.

Вместо полушубков командование прислало эшелон французского вина

В 1941 году первые заморозки ударили 6-7 ноября. По русской традиции немцы оказались к ним абсолютно не готовы. Так, например, в 3-ю армию первые партии зимнего обмундирования пришли спустя две недели, когда на улице уже стоял 25-градусный мороз. Одежды было крайне недостаточно - интенданты выдавали одну шинель на 4 солдат.

Курьёзный случай произошёл в замерзающей 4-й армии. 19 ноября 1941 года к месту её дислокации в Юхнове прибыли долгожданные товарные составы из Европы. Но когда солдаты вскрыли вагоны, теплее им не стало. Вместо зимних вещей вагоны были забиты красными ледяными глыбами и осколками стекла. Как оказалось, кто-то из бонз вермахта решил побаловать солдат... отборным французским вином. Как говорил бывший тогда начальником штаба армии генерал Блюментритт: «Я никогда прежде не видел солдат в такой ярости».

Массу нареканий в частях вермахта вызывала и обувь. Особенно знаменитые подбитые металлическими клёпками короткие сапоги. Союзники-финны в удивлении качали головами: «Ваши сапоги - идеальные проводники холода, вы с таким же успехом могли бы ходить прямо в носках!» Кстати, по немецким сапогам в своих воспоминаниях прошёлся и маршал Советского Союза Георгий Жуков: «Солдаты и офицеры носили очень тесные сапоги. И конечно, у всех были обморожены ноги. Немцы не обратили внимания на тот факт, что с XVIII столетия русские солдаты получали сапоги на один размер больше, чем нужно, что давало им возможность набивать их соломой, а в последнее время газетами и благодаря этому избегать обморожений».

Рядовым немецким солдатам приходилось согреваться проклятиями в адрес командования и надеяться только на себя. Об этом говорят выдержки из их дневниковых записей: «Мы натягиваем на себя всё, что подворачивается под руку, что удаётся добыть на русских текстильных фабриках, складах и в магазинах, - одну вещь поверх другой. Но от этого теплее не становится, а вот движение такое облачение затрудняет. Все эти промокшие грязные одежды становятся питательной средой для вшей, которые впиваются в кожу. Хлеб поступает твёрдый как камень. Буханки делим с помощью топора, после чего куски бросаем в огонь, чтобы они оттаяли. Ежедневные потери от проблем с пищеварением и обморожениями превышают боевые...»

«Предыдущую ночь провели в старых бетонных дотах на учебном танковом полигоне. Ночка выдалась адская. Прежде чем солдаты понимали, что происходит, пальцы рук белели, а пальцы ног деревенели в сапогах. Утром за медицинской помощью обратились 30 человек с сильными обморожениями. Нельзя было даже снять сапоги с больного, поскольку кожа оставалась на стельках и материи, которой солдаты обматывали ноги. Медикаменты для оказания помощи обмороженным отсутствуют...»

В декабре немецкое командование попробовало исправить положение за счёт сбора тёплых вещей среди населения Германии. По всей стране были организованы пункты приёма зимней одежды , однако это играло больше психологическую роль. Сами генералы называли помощь населения Восточному фронту «трогательной, но малоэффективной».

На морозе не стреляли даже пулемёты

Проблемы с обмундированием - это ещё полбеды. Русский Дед Мороз безжалостно громил и вражескую технику. Из-за отсутствия антифриза в машинах блоков цилиндров. Вот что пишет по этому поводу в своём письме военнослужащий 2-й батареи 208-го артиллерийского полка: «Все тягачи вышли из строя. В пушку приходится впрягать по 6 лошадей. Однако дело бесполезное. Четырёх передних нужно вести вручную, а на двух боковых кто-то должен ехать, поскольку, если человек не упирается ногой в оглоблю, она при каждом шаге бьёт лошадь в бок. В 30-градусный мороз в наших узких сапогах пальцы отмерзают раньше, чем даже успеваешь это почувствовать. Во всей батарее нет никого, кто бы не отморозил пальцы или пятку».

От холода пострадала и система тылового обеспечения. У немцев замёрзли паровозы. По имеющимся сведениям, вместо ежедневно необходимых 26 эшелонов с провизией, одеждой, топливом и боеприпасами группа армий «Центр» получала лишь 8-10.

Замерзало и оружие. Немцы в своих воспоминаниях сетуют на то, что трущиеся части стрелкового оружия примерзали друг другу без зимнего масла: «Перед тем как идти на пост, солдаты брали с собой нагретые на печи кирпичи. Но не для того, чтобы греть ими руки и ноги. Кирпичи прикладывали к затворам пулемётов, чтобы масло не замёрзло и оружие не заклинило».

Было бы нелепо для советского командования не воспользоваться зимними проблемами вермахта. В некоторых источниках упоминается о распоряжении Сталина: «Гони немца на мороз». Об этом, в частности, пишет в своих воспоминаниях легендарный советский диверсант Илья Старинов. Смысл распоряжения сводился к тому, чтобы партизаны и диверсионные отряды сжигали крестьянские избы, в которых могли бы отогреться фашисты. Но по признанию самого Старинова, подобная тактика носила сомнительный эффект: вместе с немцами лишалось крова над головой и местное население. Неудивительно, что на оккупированных территориях разгорались антипартизанские настроения.

Что немцу смерть, то и русскому смерть

Насколько же существенную роль в провале немецкого наступления на Москву сыграли морозы? Западные историки считают, что чуть ли не определяющую. В некоторых зарубежных источниках можно встретить умопомрачительные данные о том, что температура воздуха достигала -50 градусов по Цельсию.

Отечественные исследователи, в свою очередь, утверждают, что погода имела лишь косвенное значение. Их главный аргумент - мороз значительно ударил и по Красной армии. Согласно архивным документам, наши войска испытывали серьёзные проблемы с тем же зимним обмундированием. В частях Западного фронта по состоянию на конец октября 1941 года недоставало 63 тысячи шапок, 136 784 телогрейки, 168 754 ватных шаровар, 6466 шерстяных гимнастёрок для комсостава, 25 107 свитеров, 89 360 тёплых перчаток. И это далеко не полный список.

«Да мы мёрзли не меньше немцев, - рассказывает один из участников битвы за Москву, - сапоги, не говоря о валенках, тогда были большой редкостью. Ходили в ботинках с обмотками. Ночевали в сугробах, обернувшись в плащ-палатку, или на дне окопов. Один раз на какой-то ферме даже пришлось зарываться и спать в навозе. От него шло хоть какое-то тепло».

Замёрзшие красноармейцы нередко попадались на пути немцев. Вот что рассказывает в своём дневнике безымянный немецкий лейтенант: «Случилось это под Азаровым в четвёртое воскресенье Рождественского поста 1941 года. Мы стояли в тыловом прикрытии полка. В окуляры бинокля я увидел группу русских и лошадей, стоявших на пологом заснеженном склоне. Мы стали осторожно приближаться. Но, когда подошли ближе, поняли, что все они, утопающие по пояс в снегу, были мертвы».

По имеющимся оценкам, за студёную зиму 1941/42 года по причине холодов (обморожения, заболевания) из боевых рядов Красной армии выбыли около 180 тысяч человек. Что касается вермахта, то холода подкосили его состав на 230 тысяч человек. Разница не столь уж и значительная.

Ижевчанин Георгий Людков рассказал, как он пережил самую страшную зиму в своей жизни.

В Удмуртии осталось всего 11 участников битвы под Москвой, которая переломила ход Великой Отечественной войны. Один из участников ижевчанин Георгий Людков рассказал, что происходило 75 лет назад.

Мертвые немцы вдоль дороги

Георгию Михайловичу сейчас 95 лет, но он помнит ту зиму 1941-1942 годов в мельчайших подробностях. Одно из самых жутких воспоминаний Георгия – это мертвые немцы вдоль дороги. Но говорит он об этом... спокойно.

– Видел, как они замерзшие вдоль дороги стояли, а в руках держали плакаты с надписью «На Берлин!».

На вопрос – немцы пленные? Он отвечает:

– Почему пленные? Убитые. Наши солдаты ставили замерзшие трупы немцев в снег, а в руки вставляли им таблички, задающие направление советской армии, – спокойно поясняет мой собеседник. – Да, злобы в нас много было. А как иначе?

Георгий Михайлович рассказывает, что по всему было видно, что Германия готовилась к войне тщательно.

– Техника у немцев была сильная. Отступая, они ее побросали, так что мы могли ее изучить. Однажды в танке нашли маленькую таблетку. Лизнули – горько. Потом узнали, что это хлорка. Ее выдавали солдатам для того, чтобы обеззараживать воду. Вот только о том, что в Советском Союзе зимы холодные, немцы не подумали. Как они мерзли! У нас такой проблемы не было, мы были тепло одеты.

«Тяжело видеть сгоревшие деревни»

Война для нашего героя началась в сентябре 41 года, когда его вместе с другими курсантами-добровольцами отправили под Москву. В подмосковный город Красногорск он прибыл только в ноябре. Там они сходили в баню, получили белье, теплую одежду. А дальше шли пешком...

Ночью 5 декабря (день контрнаступления советских войск, – Прим. ред.) нас всех подняли по тревоге. Приказали не смыкать глаз, поскольку противник может дать о себе знать в любую минуту. Мы с товарищами окопались, сидим, ждем. Тут приходит политрук и говорит: «Ребята, не спать! На Волоколамское шоссе Сталин должен приехать!». Ну, как после такого уснешь. Сталин, конечно, не приехал, а мы потом поняли, что это была хитрая уловка политрука...

Георгий Людков рассказал, как, отступая, немцы сжигали целые деревни.

– Мы ехали в поезде, ночью вышли из вагона, смотрим на горизонте то тут, то там зарево. Спрашиваем: «Что это такое?». Оказалось, это деревни горят. Утром дошли до первой сожженной деревни, а в ней только печки остались. Идем дальше – везде такая же картина. Тяжело было это все видеть.

Пулеметчиков убили, встал за оружие сам

Первый бой, в котором участвовал ижевчанин, был под городом Торопец, который наши бойцы освободили в конце января 1942 года.

– Я был подносчиком патронов у пулеметчиков. Когда их убило, пришлось самому встать за оружие. После этого боя мы не досчитались половины ребят...

Вскоре сам Георгий тоже получил ранение - осколком мины его ранило в левое предплечье. До военного госпиталя в Торопце он шел пешком несколько дней, раненый.

– Люди разные по пути встречались. Кто-то последней картошкой был готов накормить, а кто-то говорил: «Много вас тут таких шатается», – вспоминает ветеран.

Неравный бой

После ранения Георгий Людков попал в полк выздоравливающих. Оттуда его отправили на учебу в Ленинградское военно-политическое училище, где он получил звание лейтенанта, а потом в Горьковское танковое училище. Так Георгий Людков стал комсоргом самоходного артиллерийского полка.

«Панфиловцы, Зоя Космодемьянская и другие герои войны вдохновляли нас на победу. Поэтому мы не знали страху. Шли вперед и все»

– Самоходные артиллерийские пушки считались эффективным орудием в танковом бою. В 1944 году их стали приспосабливать на танки Т-34. Но только если у танка башня вращается во все стороны, у самоходной установки – нет, – объясняет участник войны. – Поэтому в наступлении они ничего не давали. Лучшим вариантом было вести прицельный огонь из хорошо замаскированного орудия.

Именно тогда в 1944 году Георгий Михайлович Людков получил свою первую и самую важную медаль «За отвагу» (медаль «За оборону Москвы» ему вручили только в 1981 году).

Из наградного листа: «В боях 17-22 декабря 1944 года в районе Залдату Мазмаяс (Латвийская ССР), находясь на поле боя, на самоходной установке, принял удар 4 фашистских танков «Тигр». В неравном бою один из них подбил. Умелым маневром прикрывал отход 180-го стрелкового полка... Заменил в бою раненого командира взвода автоматчиков. Два раза водил бойцов в атаку. Лично истребил четырех гитлеровцев».

«Жить хочется!»

Георгий Михайлович Людков воевал до февраля 1945 года. В марте вернулся ненадолго в Ижевск, чтобы встретиться с девушкой, с которой учился в техникуме, с которой переписывался все военные годы.

– Мы не стали дожидаться окончания войны и поженились 8 марта 1945 года. Потом я снова уехал. После войны еще два года служил в Польше, домой вернулся только в 1947 году. Десять лет работал в штабе противовоздушной обороны, а в 1961 устроился на завод «Ижсталь», в Управление капитального строительства – я же на строителя до войны выучился, оттуда на пенсию и ушел, – рассказывает о своей послевоенной жизни ветеран. – С женой прожили вместе 50 лет. Воспитали сына и дочь. Супруги уже нет, сына тоже, а я вот живу. И, знаете, жить хочется!

Памятный знак к 75-летию битвы под Москвой. Фото: Сергей Грачев

На склоне одной из гор Приэльбрусья местные жители обнаружили сенсационную находку — целый батальон немецких егерей, видимо, попавших во время войны под лавину. Причем, снег за 70 лет спрессовался, и сквозь образовавшийся лед видны даже лица солдат.

Секретное подразделение под лавиной

Недавно в Нальчик к известному писателю и краеведу Виктору Котлярову обратился житель одного из балкарских селений Северного Приэльбрусья. То, что поведал паренек, стало для историка и издателя журнала «Эльбрус» настоящим шоком: в Кабардино-Балкарии на склоне одной из гор в ущелье они с друзьями нашли прошлым летом массовое скопление гитлеровских трупов, покоящихся под толщей льда. Молодым людям предстало жуткое зрелище: фашисты, которые лежали подо льдом группами и по одиночке на расстоянии десятков метров друг от друга, застыли в самых разных позах. Скорей всего отряд погиб внезапно и, даже не вступив в бой. Потому что среди примерно двухсот солдат, похороненных в высокогорной могиле, не просто нет раненных, не видно даже крови или других признаков, явно говоривших бы о характере смерти. Гость «Издательства Марии и Виктора Котляровых» утверждал это наверняка, так как через спрессованный за более чем 70 лет снег, превратившийся со временем в лед, прекрасно видны малейшие детали экипировки умерших: оружие, обмундирование, альпинистское снаряжение. Отчетливо видны даже лица егерей (а судя по экипировке, это именно они), до сих пор глядящих сквозь лед застывшими глазами.

Что это за секретное подразделение, попавшее под внезапную лавину в узком ущелье, пока остается загадкой. И не только для Виктора Котлярова. Доподлинно не известно даже то, к каким именно частям вермахта (и вермахта ли?) принадлежали погибшие. Старожилы Баксанского ущелья, бывшие во время войны еще совсем молодыми, вспоминают, что в одном из аулов, Заюково, квартировал странный отряд. Странность подразделения проявлялась, с одной стороны, в том, что немцы не воевали: ни убитых, ни раненных, по словам местных стариков, у них не было. С другой — если бы егеря принимали участие в боевых действиях, они бы не сидели на месте. У фашистов было с собой какое-то оборудование, погрузив которое на автомобили, они каждый день выезжали с рассветом в горы и возвращались лишь затемно. Чем они там занимались, что за технику возили с собой — тайна, покрытая мраком.

Братская могила — не по-немецки

Но массу вопросов вызывает даже не то, кем были умершие, сколько тот факт, что гитлеровцы остались незахороненными. Это, по словам поисковика Олега Заруцкого , нонсенс. Офицер, который возглавляет поисковый отряд «Память», работающий в Кабардино-Балкарии, поясняет, что за все время, что они занимаются поиском и идентификацией останков наших солдат в тех районах, ни им, ни коллегам из «Мемориала Эльбрус» и других поисковых команд не попался ни один незахороненный немец. Потому как гитлеровцы неукоснительно и с присущей им педантичностью хоронили каждого погибшего в высокогорных боях сослуживца.

Причем, у каждого фашиста был при себе так называемый индивидуальный жетон, состоящий из двух частей. Когда офицер или солдат погибал, специальная похоронная команда делала все для того, чтобы вытащить труп с поля боя, пусть даже если для этого требовалось поднять его из ущелья. Одна часть разломленного по перфорации жетона оставалась при военнослужащем, другую отправляли вместе с соответствующими бумагами в архив. Само тело, как правило, отправляли в Германию. Правда, сделать это удавалось не всегда — летом, в жару, тело быстро разлагалось. И в случае, если его не успевали отправить на родину, хоронили в специальных местах — на отдельно образованных кладбищах немецких военнослужащих (вместе с половинкой жетона).

А тут 200 вмерзших в лед и не преданных земле солдат и офицеров. Возможно, они стали жертвой собственной же секретности. То есть не исключена вероятность того, что о спецбатальоне ничего не было известно даже гитлеровскому командованию на местном уровне. А может, они просто заблудились и, скрытые под слоем снега, остались незамеченными для немецких поисковых или похоронных эвакокоманд.

Кроме рассказа о пропавшем немецком батальоне балкарец показал исследователю жетоны (не один и не два, а много), не переломленные пополам. Это еще раз подтверждает версию о внезапной смерти подразделения. Однако, военный историк Олег Опрышко , которому рассказали о жуткой находке, поставил эту версию под сомнение: чтобы такая большая группа гитлеровцев пропала без вести и никто (ни наши специалисты, ни немецкие историки) ничего об этом не слышал — такого, по его словам, просто не может быть.

Так немцы или наши?

Опрышко полагает, что речь все-таки может идти о наших военнослужащих, которых, как известно, находят в этих местах в безымянных могилах и просто незахороненными до сих пор. Ведь у нас, к большому сожалению, ни солдат, как правило, не жалели, бросая их в бой пачками, ни похоронить зачастую как следует не могли, потому что такой возможности, в силу ряда обстоятельств, иногда просто не было.

Так кто лежит под метровым (а местами и более) слоем льда — гитлеровцы или наши военнослужащие? Ребята, обратившиеся в «Редакцию журнала «Эльбрус», категорически стоят на своем: они уверены в том, что нашли погребенными именно немецких егерей — ну, в крайнем случае, румынских горных охотников. Об этом говорит хотя бы специальная экипировка солдат — такая, которой у красноармейцев и в помине не существовало.

Так или иначе, но Виктор уже начал собственное расследование, связавшись со своими немецкими коллегами и попросив их помочь разобраться в данном вопросе: сделать соответствующие запросы и подключить всех заинтересованных в этом лиц. Трудность, на его взгляд, заключается в том, что львиная доля архивных документов была вывезена американцами в 1945 году из Германии в США, где и пребывает до сих пор. Да и немецким добровольным помощникам тоже пока ничего существенного узнать не удалось.

Вот и приходится исследователям надеяться лишь на то, что им удастся извлечь из ледовой могилы угодивших туда солдат. Ведь при них наверняка найдутся прекрасно сохранившиеся документы и личные вещи. Поэтому в район массового стихийного захоронения в июле-августе текущего года готовится отправиться совместная экспедиция — соответствующие переговоры с немецкими поисковиками уже ведутся. Единственная проблема — «черные копатели», наплыва которых опасаются краеведы и исследователи. Именно поэтому место трагедии держится в строжайшей тайне. Получится поисковикам добраться до коварного ущелья или же нет — загадывать наперед не имеет смысла. Очевидно лишь одно: война не закончена, пока не захоронен ее последний солдат.